Machine Novels

Закат приближался. К этому времени кафе было полно клиентов. Те, кто работал весь день, устало тащили сюда выпить чашечку кофе и насладиться очаровательным закатом. Ван Ян и Джессика сидели за столом возле панорамного окна и пили кофе. После просмотра «Титаника» двое мужчин отправились в ближайшее кафе, но едва разговаривали по дороге. Радость неожиданной встречи исчезла, и теперь они не до конца понимали, о чем говорить. Хотя в прошлом они были настолько близкими друзьями, что не имели никаких секретов друг от друга, это было в детстве, и с тех пор прошло почти десять лет. Возникновение отчуждения было неизбежно. - Йен, я должен извиниться. Джессика нарушила молчание первой. Глядя на Ван Яна, она произнесла неприятный тон. Когда я ушел, я не попрощался с тобой лично. После тяжелого дыхания она объяснила: - В то время мой отец ушел из армии и собирался заниматься бизнесом в Лос-Анджелесе, поэтому нашей семье пришлось переехать сюда. Но, знаете, я тогда была очень робкой и не очень-то умела с вами прощаться, так что... Все, что я оставил тебе, это письмо. - Это письмо? Какое письмо? - Ван Ян удивился. - О, и я была немного смущена Джессикой. - Прощальное письмо для тебя. Я положил его в твой ящик, ты... не понял? - Нет, письма не было, - пожал плечами Ван Ян. В прошлом Джессика уходила молча, как будто не считала его близким другом. Он по-прежнему жаловался себе, что она не попрощалась с ним, поэтому позже чуть не предал ее. Джессика была потрясена. Когда ее отец сказал ей, что им придется переехать в Лос-Анджелес, она начала писать длинное письмо, длиной в несколько страниц. Ей всегда что-то не нравилось, и она каждый раз рвала простыни. Пострадав больше недели над письмом, она в последний день учёбы определилась с содержанием и аккуратно положила его в ящик Ван Яна. Почему Ван Ян ничего не получил? - Невозможно, как так? - Джессика не поняла. Она переживала, как будто потеряла драгоценность. Я определенно положил письмо в ящик и раздавил его своими учебниками. Боже мой, я понимаю, почему я не получил от тебя никаких писем. Ты не видел мое прощальное письмо, и ты точно не знал мой новый адрес. Боже, как это случилось? - Подожди, дай подумать... Кажется, я что-то упустил... Ван Ян, поглаживая виски, пытался вспомнить события прошлого. Воспоминания уже были расплывчатыми. В тот день он вошел в класс, как обычно, а затем обнаружил, что следующая комната за столом пуста, и все учебники Джессики пропали. Учительница рассказала, что ее перевели в другую школу. Ван Ян рассердился и обиделся, что Джессика почему-то не попрощалась с ним. После школы он с грустью посмотрел на пустой стол. - Эта негритянка наконец-то ушла. Очень грустно видеть эту уродливую женщину... - Она всегда, как страус, тихая, даже скучная. - И когда этот китаец с ней разговаривал? Я слышал, как они смеялись, это было отвратительно. Несколько белых хулиганов в классе собрались вместе и поговорили, а затем их лидер, Питер, вдруг махнул листами бумаги и самодовольно закричал: «Ребята, смотрите, что я нашел», после чего белые дети обогнули его и насмешливо рассмеялись. Ван Янг устал от этой банды, и он ушел из класса. Позже все узнали о его мечте стать режиссером. Многие в классе смеялись за его спиной. Он даже вспомнил, как Питер сказал: «Ищите свою уродливую, вы возьмете ее на главную роль, отличный режиссер!» Ха-ха! Вспоминая об этом, Ван Ян в целом понял, что произошло. - Вы сказали в письме, что я хочу быть режиссером? - Эх... Джессика делала вид, что помнит, но на самом деле все еще отчетливо помнила содержание письма, даже могла воспроизводить каждое предложение. После небольшого размышления она наконец кивнула: - Должно быть, она указала. Я написал несколько прощальных слов, так что я, вероятно, упомянул об этом. Джессика старалась изо всех сил не краснеть. На самом деле, в том прощальном письме она написала довольно мило. Это было ее первое смелое выражение чувств. Она писала, что, приехав в Лос-Анджелес, попытается убедить родителей отправить её в театральную школу, что она будет работать над собой, чтобы стать актрисой, а также в письме просила Ван Яна поработать над собой, чтобы он стал режиссёром, тогда они встретятся в Голливуде. Такое отвратительно сладкое письмо она запомнила навсегда и даже при всем своем желании не могла забыть. Теперь, сидя напротив Ван Яна и вспоминая о прошлом, Джессика занервничала — Ян не шутил с ней, не так ли? - Тогда я знаю, что это! Черт! - Я не выдержал, - проклинал Ван Ян. - Это Питер! Этот ублюдок украл твое письмо. Неудивительно, что он узнал, что я хочу быть режиссером, а ты - актрисой. Кроме тебя, я никогда не рассказывал об этом своим одноклассникам. Проклятье! Питер? Как только Джессика услышала имя, в ее голове смутно всплыло лицо белого ребенка. Она сказала, сомневаясь: - Питер? Это тот мерзавец, который надел на голову гель и выставил волосы? Да, я тоже помню. Когда я положил письмо в твой ящик, он был единственным в классе. И посмотрел на меня с непонятной усмешкой... Боже мой! Так он украл письмо?! Как он мог это сделать?! Как будто у Джессики была серьезная психологическая травма. Сначала она сидела с тупым взглядом, а в следующий момент мучительно схватилась за голову. Она вспомнила, как после переезда в Лос-Анджелес над ней снова издевались в ее новой школе, и как она надеялась каждый день получать письмо от Ван Яна, но из этого ничего не вышло. Она даже несколько раз тайно плакала. Впоследствии семья согласилась отправить её в театральную школу, кроме того, она постепенно стала красивее. Наконец ей удалось выйти из тупика. Если бы она получила письмо от Ван Яна и смогла с ним связаться, это было бы замечательно! При этом она никогда не будет обескуражена, даже если постоянно будет обижаться на хулиганов. И этот Питер всё испортил! Джессика сжала кулаки, все красные от негодования и, стиснув зубы, подумала про себя: Почему он сделал так, как мог? Почему такие люди существуют? Я бы убил этого ублюдка. Ван Ян также был глубоко возмущен. Если бы он знал, что Питер украл его письмо, он бы выбил все дерьмо из этого урода! Воспитанные праведным гневом Ван Ян и Джессика пьют кофе без сговора, затем смотрят друг на друга и смеются. В их смехе была беспомощность и сожаление. Но все было в прошлом, ничего нельзя было исправить. К счастью, они снова встретились, не так ли? Покинув чашу, Джессика постепенно успокоилась и, глядя на Ван Яна, ласково сказала: - Йен, я очень ценю твою помощь. Ты мой лучший друг, которого я встретил в школе. Она покачала головой, говоря: - Ты не знал, но в новой школе в Лос-Анджелесе меня снова издевались. Они одевались в красивую одежду, но имели уродливые сердца и бесконечно мучили душу маленькой девочки. Я действительно скучала по тебе в то время. Она улыбнулась и, кашляя, попыталась грубым голосом повторить предыдущую речь Ван Яна: «Ты хочешь причинить ей боль?» Они просили меня забыть? Она под моей защитой! - Ого, я не знал, что я такой большой, Ван Ян был немного смущен похвалой Джессики. Он понял, что не помогает Джессике в драках, потому что он был «рыцарем», который искал женское сердце. Он просто обладал проницательным характером и знал некоторые боевые приемы. - Да, - загадочно сказала Джессика, серьезно кивнув. Я думаю, ты чувствовал себя Суперменом, ха-ха! Я бы хотел, чтобы Супермен был на дежурстве в Лос-Анджелесе. Это были темные дни. К счастью, я пережил их. Оба снова засмеялись и начали вспоминать прошлое, затем разговор перешел в настоящее. И Джессику больше всего интересовал вопрос, на который Ван Ян неохотно отвечал. Джессика спросила с улыбкой: - Йен, как тебе нравится учиться в Южной Калифорнии? - Будет хорошо... — смутно выразился Ван Ян. Наблюдая за внимательным взглядом, с которым Джессика слушает его, подпирая подбородок, Ван Ян почувствовал головную боль и сделал глоток кофе. Ну, на этот раз ты не можешь лгать, пусть это будет горькая правда. Он с позорной улыбкой сказал: - Честно говоря, я неделю не был студентом в Университете Южной Калифорнии. Меня исключили. - Что? Тебя исключили? - выпуклые глаза, - беспокойно сказала потрясенная Джессика. Что случилось? Прости, как это случилось, Джен? Почему тебя выгнали?! Теперь Ван Янг выглядел довольно скучно. Он беспомощно сказал: - Расовая дискриминация. Они говорят, что я расист. - Расист? - Джессика была поражена. Едва она услышала известие Ван Яна о высылке, и у нее было много причин для высылки. Плохая успеваемость? Курить травку? Преступление? Преступление? Но она понятия не имела, что это расизм! Расстроенная Джессика покачала головой и недоверчивым тоном спросила: - Джен, ты издеваешься? Ван Ян пожал плечами: - Хотел бы я, чтобы это была просто шутка, но это правда. Меня несправедливо обвинили. Проще говоря, в университете есть такая дыра, как Питер по имени Терренс Бенн. В тот день он бесконечно оскорблял и провоцировал меня, потом он преградил мне путь, и он толкнул меня. Я испугался и выгнал его. Проходил только один учитель. Он видел, как я ударил Терренса. Скрежет зубами, Ван Ян подавляет свой гнев и продолжает: - Терренс немедленно воспользовался случаем. Он сказал, что я расист, что я оскорбил его, а затем напал на него кулаками. К сожалению, администрация университета поверила Терренсу, а потом меня исключили. Когда Джессика слушала Ван Яна, её лицо было искажено с негодованием: - Как это возможно? Разве они не могут несправедливо кого-то обвинить? Йен, я бы никогда не поверил, что ты расист. Почему они такие глупые? - Других свидетелей драки нет, поэтому за меня никто не заступился. И учитель, который шел мимо, видел, как я избивал Терренса. Он согласился встать на защиту Терренса. Вспоминая себя беспомощным, Ван Ян невольно ругал: - Черт, я искал свидетелей по всему университету, допрашивая одного за другим, желая найти кого-то, кто присутствовал во время драки и мог сказать всю правду. Но никого не было! Так меня объявили расистом! - Прости, прости... Джессика грустно сказала. Разъяренная внешность Ван Яна заставила ее чувствовать себя тяжело. Она хотела помочь ему, как он помог ей. Пытаясь успокоиться, она задумалась о решении проблемы. Внезапно в голову пришла идея. Джессика радостно сообщила: - Ян, могу я заступиться за тебя? Я расскажу тебе, как ты помог мне в детстве, и докажу университету, что ты совсем не такой человек! Ван Ян покачал головой: - Бесполезно, я уже делал что-то подобное. Нашел несколько чернокожих школьных приятелей, которые заступились за меня, но люди в этой администрации совершенно не сотрудничают! Чем больше говорил Ван Ян, тем больше он сердился. Внезапно он ударился о стол: - Они даже подозревают, что я подкупил своих приятелей! «Другого пути нет?» — спросила Джессика. Почему? Она уже стала актрисой, а Ван Ян, в теории, мог стать режиссером, тогда эти детские слова ожили бы. Но теперь... Боже, зачем ты это сделал? Ван Ян не ответил. Джессика, глядя на него, хотела немного утешения, но не знала, о чем еще думать. Оба долго сидели в тишине, только непрерывно выпивая кофе. Через некоторое время Джессика грустно спросила: - Тогда какие у тебя планы? Она знала, что Ван Яну будет трудно. С клеймом расизма будет невероятно трудно найти даже простую работу. Какие планы? Что будем делать дальше? Вот вопросы, которые задавал себе Ван Ян. Он закончил пить кофе. Напиток показался мне таким горьким, что мне захотелось блевать. Вариантов мало, вернее, вообще нет. Вернуться в университет или найти работу уже невозможно. У него не осталось много денег. Если учесть деньги, которые родители давали ему на бытовые расходы в течение семестра, и деньги, которые он сам заработал, то у него было около 10 тысяч долларов. Поскольку их исключили из университета, им пришлось арендовать жилье, а также платить за коммунальные услуги, кроме того, стипендии больше не было. Он долго не протянет. Меньше чем через два месяца закончится второй семестр, к этому времени будет невозможно скрыть известие о высылке от родителей. Конечно, они устроят скандал. Если Ван Ян потерпит неудачу, его отвезут обратно в Сан-Франциско. 10 тысяч долларов, два месяца, что он может сделать за это время? Ван Ян посмотрел на Джессику Альбу, и его сердце бьется чаще, а затем сжимается. Она со временем станет знаменитой, станет центром внимания, весь мир сойдет с ума от нее. Что насчет него? Возвращаясь в Чайнатаун Сан-Франциско в разрушенный ресторан, каждый день занимаясь приготовлением и мытьем посуды, а затем постепенно отходя от мира кино, своей киносбытовой мечты и этой девушки? Черт! Джессика заметила, как на лице Ван Яна соскользнула душевная тоска, и ее сердце тоже сжалось. Ей было жаль его, но как она могла ему помочь? Она подумала об этом и сказала: - Йен, мой отец много занимался после демобилизации, а теперь у него агентство недвижимости. Дела идут хорошо, просто ищут сотрудников. - Нет, нет, нет! Джессика, спасибо за беспокойство, но я не собираюсь работать продавцом, - перебила Джессика Ван Янг, потому что у него уже была идея! Он сказал с улыбкой: - Знаешь, я хочу быть режиссером, я хочу снять фильм, и я начал думать об этом рано. И теперь я решил, что должен действовать. Я не просто хочу снять фильм! Независимое кино! Да, он должен снять фильм. Это путь, который он должен пройти! Даже если ему придется сломать голову по пути, он не сдастся, потому что не отпустит некоторых вещей! Джессика, теперь ты мерзкий утенок, а потом превратишься в прекрасного белого лебедя! Поверьте, вы обязательно станете актрисой! И я собираюсь стать режиссером в будущем, и я смогу взять тебя в свой фильм на главную роль. Первая половина этих слов уже выполнена; вторая половина однажды будет реализована. Ван Ян твердо верил в это.